Выпускники
Курского Дальневосточного
Уссурийского СВУ

Эта статья - продолжение цикла статей. Предыдущая статья

80 лет прошло с тех пор, как в Москве 4 июля 1941 года началось формирование дивизий народного ополчения. Началась новая глава в истории Москвы, героическая, эмоциональная, трагическая. До какой-то поры после окончания войны история московского ополчения замалчивалась, считалось непатриотичным вспоминать трагические и не победные моменты военных действий. Однако, из песни слова не выкинешь: сначала оставшиеся в живых ветераны-ополченцы проявляли активность в сохранении памяти о своих павших товарищах, теперь уже великовозрастные сыновья и дочери ополченцев передают эстафету сохранения памяти о своих предках внукам и правнукам. Но прошедшие календарные годы и промахи в воспитании подрастающего поколения способствуют уже естественному затмению памяти, нежеланию молодёжи даже знать о таком невесёлом историческом событии. Прискорбно, но приходится принимать к сведению и такой малоприятный для потомков ополченцев факт.

И только в последние годы, в частности, в связи с использованием электронных средств информации и благодаря в большей части опять же инициативе отдельных неспокойных в этом отношении людей наступил своеобразный ренессанс, возрождение интереса к историческим фактам, кардинально отразившимся на ходе военных действий, особенно на начальном этапе войны. Среди публикаций последнего времени нам хотелось бы отметить выход в свет серии летописных книг о московском ополчении Владимира Ивановича Каримова, заведующего сектором народного ополчения Государственного музея обороны Москвы, опытного генерала-аналитика, не только собравшего воедино и проанализировавшего имеющиеся сведения и публикации по народному ополчению, но и использовавшего для создания правдивой картины событий 1941 года оригинальные материалы личностного характера, во многом опирающиеся на эпистолярные источники того времени, в частности, на письма московских ополченцев [1]. К сожалению, книги В.И. Каримова вышли сравнительно небольшими тиражами и, как нам кажется, не поступали в книготорговую сеть, а распространялись по подписке и на их презентациях.

Конечно, какой-то опыт публикации фронтовых писем был и до этого. Мне (И.Меликову) как-то на конференции в Историко-архивном институте один из её участников Илья Альтман подарил сборник писем евреев периода ВОВ «Сохрани мои письма…»[2].

В наших семьях сохранились письма отцов-ополченцев в период, предшествующий активным действиям ополченческих дивизий. Часто обращаясь к семейному архиву, особенно к письмам 1941 года из действующей армии, мы интуитивно понимали их не только семейную, но и общественную значимость, как одних из важнейших свидетельств истории времён Великой Отечественной войны, отражающих приватную культуру советского человека в военные годы.

В письмах отражается хотя и частная, но непосредственная и правдивая информация с места событий. Информация, не обременённая, в отличие от воспоминаний, никакими последующими изменениями, связанными со свойствами памяти или необходимостью замалчивания тех или иных сведений в различные исторические периоды жизни страны. Письма – это первичные документы, сродни официальным указам/постановлениям/приказам того времени. Именно они позволяют реконструировать историю повседневности, личных взаимоотношений людей, особенно в военные годы, прояснить определенные аспекты психологии и мировосприятия человека военного времени.

Эти письма и их биографический анализ были нами опубликованы в книгах[3], [4], [5], [6] крохотными тиражами, не дошедшими до сети книжной торговли, а распространившимися среди друзей, в сообществах потомков ополченцев, были подарены музеям и библиотекам, а также любителям военной словесности. Были также публикации в электронных [7] бумажных [8] журналах, выступления на конференциях, посвящённых народному ополчению. Но всё это остаётся в виде информации для узкого круга участников движения по сохранению памяти об ополченцах. Общение же на конференциях, круглых столах, в музеях, на встречах с педагогами показывало большую заинтересованность аудитории в получении первичной информации. Вот почему мы решились выйти на более широкий форум, который предоставляет нам ресурс фейсбука с его довольно большой аудиторией заинтересованных читателей, объединённых в тематические группы. Мы попробуем соотнести наши сегодняшние публикации писем в 2021 году день-в-день с теми же датами 1941 года, когда были написаны оригиналы писем. Попробуем донести до читателя атмосферу ТОГО времени, в частности, взаимоотношений ополченцев со своими семьями.Это поможет нам узнать ещё одну, житейскую, сторону войны, какой она была…

Мы ни в коем случае не претендуем ни на особую оригинальность эпистолярной темы, ни на её завершённость, ни на особую значимость приведенных частных писем. (Тем более мы не касаемся вопросов формирования и боевых действий дивизий народного ополчения). Просто мало сохранилось подобных источников по прошествии стольких лет, да и было-то их не так уж много, особенно из ополченческой среды, а опубликовано и того меньше. Если кому-то будет интересно, если кто-то захочет и сможет использовать их в своей работе, мы будем считать выполненной свою скромную, выраженную таким способом,миссию содействия сохранению памяти о московских ополченцах летнего призыва 1941 года. Авторы готовы безвозмездно предоставить заинтересованным читателям электронные версии своих публикаций. Можно написать на почту igormelikov@yandex.ru .

Кто они были в жизни, наши отцы?

Яновский Анатолий Дмитриевич, командир отделения 695 отдельного зенитного артиллерийского дивизиона, входившего в состав 4-й дивизии Народного ополчения Куйбышевского района Москвы (с 26 сентября 1941г. была переименована в 110-ю стрелковую дивизию). Бойцами этой дивизии стали сотрудники Наркомвнешторга СССР, Наркомфина СССР, Наркомсовхозов СССР, Наркомата лёгкой промышленности, Госплана РСФСР, Центросоюза (где до ухода в ополчение работал А.Д. Яновский), редакции и издательства «Московский большевик», рабочие швейной фабрики «Красная швея» и других предприятий Куйбышевского района Москвы.

Отец был невоеннообязанным (по зрению), беспартийным, в Центросоюзе занимался лесопоставками, что в мирной жизни и в военное время имело важное народно-хозяйственное значение. Он вполне мог не идти на фронт, а эффективно работать в тылу. Но он в первые же дни войны подал заявление на вступление в ряды ополченцев. На двадцать первый день войны – 12 июля 1941 г. – отец покинул отчий дом. А дома, в Химках, оставались родители, мама и я! Очень трудно было тогда (да и сейчас легче не стало) объяснить и понять, что руководило им и десятками тысяч других жителей Москвы и Московской области, которые добровольно встали в ряды защитников столицы нашей Родины – Москвы…

За 3 месяца и 9 дней нахождения на фронте семья получила 30 его фронтовых писем, которые являются реликвией нашей семьи. А его письмо, адресованное мне к дню 6-летия, я считаю своим талисманом! В 26 томе Книги Памяти Московской области, на странице 297 значится имя: Яновский Анатолий Дмитриевич, мл. сержант, 1910 г.р., г. Чугуев Харьковской области Украинской ССР, призван Химкинским ГВК, пропал без вести в октябре 1941 г.

Меликов Владимир Александрович, 1903 года рождения, москвич, проживал в 1-м Кадашевском переулке Замоскворечья (как раз напротив Большого Кремлёвского дворца, по соседству с Лаврушинским переулком и находящейся там Третьяковской галереей). В июле 1941 года добровольно вступил в Московское ополчение, хотя по должности у него была «бронь». Ему в то время было 38 лет, возраст не призывной (июньский мобилизационный призыв был граждан 1918-1905 г.р.). Однако по Постановлению ГКО № 10 от 4 июля 1941 года он подлежал добровольной мобилизации в народное ополчение (возраст от 17 до 55 лет). Работал главным бухгалтером Межобластной конторы Всесоюзного треста первичной обработки шерсти Наркомтекстиля СССР (Шерстьтрест), располагавшейся на территории фабрики «Освобождённый труд» по адресу: М. Семёновская ул., дом 9, в Сталинском (ныне Измайловском) районе Москвы. В 1926 – 1928 годах служил в Красной Армии. Он был зачислен (по месту работы) во 2-ю дивизию народного ополчения Сталинского района Москвы, которая была сформирована 6-7 июля 1941 г. В соответствии со своей гражданской профессией главбуха, был назначен командовать отделением вещевого и продовольственного снабжения хозяйственного взвода 2-го батальона 2/5/1284 стрелкового полка (по нумерации в различные периоды).

Семейная переписка между супругами началась 6 июля 1941 года и длилась около трёх месяцев. В семейном архиве остались только письма отца, поэтому о дальнейших событиях в ополченческой (уже) семье можно узнать из этих писем да воспоминаний старшего сына, которому в начале войны было восемь лет.

Писем всего было послано 28, все они были адресованы жене ополченца Любови Никитичне Меликовой-Паниной, которая сохранила их, не только как семейную реликвию, но как память о любимом муже, отце двух малолетних в ту пору сыновей, и передала их сыновьям, старшему Юрию и младшему Игорю. Письма удалось расшифровать, набрать и напечатать на компьютере, что позволило свободно и неоднократно обращаться к ним, анализировать их, сопоставлять тексты с другими источниками и узнавать всё новые подробности военного быта.

Сначала письма приходили регулярно, чаще всего это были почтовые открытки и письма, написанные, как правило, карандашом, отправленные по обычной или военной почте, или же переданные с оказией. Последнее письмо было отправлено 30 сентября, в день именин жены, а на следующий день началось известное наступление немцев – операция «Тайфун». В это время, осенью 1941 года, под Вязьмой погибло очень много наших бойцов. Где-то погиб и мой отец, но где именно – неизвестно. О таких воинах официально говорили, что они «пропали без вести». А правильнее бы сказать, «ПАЛИ БЕЗ ВЕСТИ».

О чём же, о каких подробностях ополченского житья-бытия смогли поведать письма? Прежде всего, они привязаны к конкретным датам и местам действия, что позволяет сопоставить их с известными публикациями, а порой и уточнить дату или место события.

Кроме того, из писем удаётся узнать даты переименования подразделений дивизии, смены почтовых адресов, получения ополченцами армейского обмундирования, имена ближайших сослуживцев. Оказывается, было время, когда жёны могли навещать ополченцев в лагерях, а автору писем удавалось даже приезжать ненадолго в Москву по служебным снабженческим делам. По письмам можно судить и о качестве работы почты при доставке писем в армию и в тыл. Цель данного сообщения и заключается в том, чтобы обратить внимание военных историков на такие «мелочи» ополченского житья-бытия… 

Следующие посты будут посвящены конкретным письмам ополченцев.

В качестве продолжения темы московского ополчения мы думаем предложить читателям отдельные главы из книги [6], затрагивающие вопросы формирования ополченческих дивизий летом 1941 года, жизни семьи ополченца в военной Москве, судьбам отдельных ополченцев, в той или иной степени близких семье автора, сохранению памяти об ополченцах, основанной на поисковых полевых работах последних лет группы «ПОБЕДА» из подмосковной Балашихи. Хочется отдельно познакомить читателей с антологией ополчения – стихами самих ополченцев, их потомков, стихами современных послевоенных профессиональных поэтов и поэтическим опытом поисковиков, навеянным их трудной, инициативной, порой опасной, но так нужной работой по поиску павших бойцов-ополченцев. Попробуем воскресить память о павших таким эмоциональным образом, который может быть полезен школьным учителям для воспитания подрастающего поколения.

Памятник фронтовому почтальону

В 2015 году в Воронеже открыли единственный в мире памятник фронтовому почтальону. Треугольники фронтовых писем. Один из символов Великой Отечественной. Памятник создал скульптор Алексей Игнатов. Прототипом скульптуры стал ефрейтор Иван Леонтьев, экспедитор-почтальон 33-го стрелкового полка 6-й Краснознаменной стрелковой дивизии, погиб в 1944 году.

Известно, что общий вес груза, который приходилось переносить военному почтальону, почти равнялся весу пулемёта. Но на фронте письмо от родных было самым важным, и за доставку этого груза почтальоны нередко отдавали свои жизни.

Источник: фейсбук,  Елена Кащеева, 22.07.2021

Памятник фронтовому почтальону В 2015 году в Воронеже открыли единственный в мире памятник фронтовому почтальону. Треугольники фронтовых писем. Один из символов Великой Отечественной. Памятник создал скульптор Алексей Игнатов. Прототипом скульптуры стал ефрейтор Иван Леонтьев, экспедитор-почтальон 33-го стрелкового полка 6-й Краснознаменной стрелковой дивизии, погиб в 1944 году. Известно, что общий вес груза, который приходилось переносить военному почтальону, почти равнялся весу пулемёта. Но на фронте письмо от родных было самым важным, и за доставку этого груза почтальоны нередко отдавали свои жизни. Источник: фейсбук,ЕленаКащеева, 22.07.2021

1. В.И. Каримов. Они отстояли Москву. По зову сердца, по велению совести. – М.: ПЛАНЕТА, 2017. -. 544 с. (Глава 3. С. 381 – 502. Письма Меликова В.А. С. 444 - 465)

2. «Сохрани мои письма…» // Сборник писем и дневников евреев периода Великой отечественной войны. Вып.4-й. / Составители И.А. Альтман, Л.А. Терушкин. – М.: Центр «Холокост», 2016. – 288 с.

3. Ю. Яновский. Они стояли насмерть. Письма с фронта. – 2011. – Химки, Московская обл.

4. Ю. Яновский. Фронтовые письма моего отца. – Подмосковный летописец. – 2016. - № 4 (50). – С. 68-77.

5. И.Меликов. «Ополченье, где ты? Отзовись!..» 1941. – LAP LAMBERT Academic Publishing. – 2018. – 392 с.

6. И. Меликов. «Ополченье, где ты? Отзовись!..» 1941– 2-е изд. - М.: ООО «Сам-полиграфист». - 2018 – 394 с.

7. И. Меликов, Н. Меликов. Эпистолярное наследие московского ополченца 1941 года: взгляд очевидца-участника [Электронный ресурс]. - Наследие веков. – 2017. - № 3. – С. 96-113.

8. И. Меликов. Наше семейное ополчение. - Кадетское братство. – 2013. –январь. – С.17-19.